i’m drinking because i’m in south dakota// — Это сложно. Заткнуться сложно, — пояснил Хуниверс.©ФФБ
Название: the land of the free and the home of the brave
Фандом: Marvel-Moovieverse, Doctor Who (пока)
Пейринг, персонажи: Стивен Роджерс/Джеймс Барнс, Клара Освин Освальд (будет дополняться в процессе написания)
Размер: мини, планируется черт знает что
Автор: TylerAsDurden
Бета: есть желающие?
Жанр: роад-стори, кажется
Рейтинг: G (будет дополняться в процессе написания)
Описание: ничего нового, стягиваю уже написаннфые куски в одну историю.
Вступление1.
Дорожная пыль в Аризоне на вкус такая же, как и во всей стране. Порой Стив думал, что вот эта дорожная пыль и есть лицо Америки, её основная суть. Он помнил не всё, он помнил свою жизнь до войны по разному, но уверен, что пыль вот эта — была такой же.
С его первых (и последних) гастролей по стране изменилось многое — номера в мотелях стали просторнее и чище, горячая вода есть почти всегда, самобытные захудалые забегаловки сменились сетевыми ресторанчиками, слишком похожими один на другой. Но многое осталось прежним. И именно сейчас, каждый день проезжая по два, а то и три города, Стив вдруг понял, что неизменным осталось главное — люди.
В большом городе всё стало быстрее, жизнь тамошних жителей натянула на себя лоск, скорость, мнимую образованность, но на самом деле американцы оставались теми же, кем были века назад.
Укладываясь в постель и натягивая на себя одеяло в очередном мотельном номере, Стив закрывал глаза через силу. Он чувствовал, что стоит двигаться дальше, день ото дня у него рождались новые детали плана, и довольно бесплодные поиски с каждой остановкой наполнялись для него всё большим смыслом. Но помимо этого, глядя вокруг, глядя, как его самого встречают на улицах и узнают, (конечно же узнают, здесь до знаменитостей всем есть дело), ассоциация с первой гастролью становилась только сильнее, трансформируя затаенное ожидание в его сердце в тревожное, липкое предчувствие. Стив кожей ощущал страх. Не свой собственный — страх был вокруг него, обволакивал, словно запах от раненного животного, если подойти к нему слишком близко. Люди вокруг, чем больше Стив находился среди них, тем яснее ощущал это — ненавидели и боялись. Смесь, которая могла быть наиболее выигрышной, как минимум привычной во время войны, в мирное время, здесь, настораживала Стива.
Он медленно проваливался в сон, заставляя себя дышать под счет, чувствуя, что с каждым новым рассветом его маршрут рискует превратиться из поисков в обыкновенный побег, или, хуже того, острее, ему начинало казаться, что он снова, как цирковая обезьянка, действует по заданной схеме, разыгрывая шоу, которое кто-то предложил ему разыграть. ГИДРА отлично воспитывала параноиков, но Стив им не был — просто он выучил, выдолбил у себя на подкорке, что к интуиции стоит прислушиваться. И его собственное чувство опасности не подводило его ни разу.
2.
Девушка за барной стойкой с ним рядом - не Бонни, хотя и очень на неё похожа. И он, подсаживаясь к ней в этой забегаловке, если быть с собой откровенным, преследует две цели. Первая совершенно глупая, но удержать себя не выходит – ностальгическое желание окунуться, напомнить себе что-то. Как жаль, что с его нынешним видком он сможет максимум присесть рядом не слишком заметно, а уж никак не обворожительно улыбнувшись начать разговор с такого классического и искреннего на этот раз: «Простите, мы с вами нигде не встречались? Вы очень напоминаете одну мою подругу — сто лет её не видел!»
«Даже слишком искренним», - думает Баки, делая глоток пива.
Вторая продиктована дурным инстинктом, то ли вернувшимся к нему вместе с остатками воспоминаний, то ли никуда не исчезавшим вовсе – кто сейчас разберет? – защищать. Он видит, чувствует, что девушке нужна защита. И, может быть, дело не только в том, на сколько неуместно она смотрится в позднее время за стойкой бара, в не самом благополучном районе города.
***
То, как она запрокидывает голову, опустошая шот текилы, говорит само за себя - девушка пьет если и не в первый раз, то научиться этому искусству возможности ей точно не представлялось. Баки не собирается её спаивать, он и заводить-то разговор не намерен, но всё равно тихо подзывает бармена и заказывает ей виски с колой за свой счет. И смотрит на него так, что смекалистый парень за стойкой понимает: лучше ему не ошибиться с пропорцией.
Он почти забывает о заказанном напитке, погрузившись в собственные невеселые мысли, продумывая и снова меняя в голове дальнейший маршрут, когда замечает краем глаза движение: девушка поворачивается к нему, вежливо улыбается и салютует, прежде, чем взять в рот трубочку и сделать первый глоток. Лёд стучит о стенки бокала, когда она поднимает руку и чуть наклоняет его.
Баки смотрит на неё без всякого выражения на лице, отвечая одним только взглядом и легким кивком. Волосы падают на глаза, и он уже в десятый, наверное, раз за эту неделю думает, что пора на одной из остановок зайти в парикмахерскую. Он не отворачивается полностью, рассматривает незнакомку более пристально. Она одета немного странно, её бордовое платье выглядит так, словно тридцатые никуда и не уходили - но, впрочем, одежда новая, он видел и на улицах редких девушек в чем-то похожем, и подходит ей исключительно. Может быть это, а не только большие карие глаза, аккуратно уложенные каштановые волосы до плеч, рост и фигура, заставляет его, глядя на девушку вспоминать Бонни.
Задумавшись, он дробью перебирает пальцами левой руки по своему полупустому бокалу, и тот отдается звоном. «Черт», - думает Баки, когда соседка по стойке оборачивается на звук. Его примечательная рука практически полностью скрыта рукавом толстовки и перчаткой, но закрывать наглухо пальцы слишком непрактично. Однако, девушка скользит по его замечательной руке совершенно равнодушным взглядом, без примеси любопытства, даже не меняя выражение лица, и возвращается к выпивке. Её взгляд словно бы говорит: «Ну да, чего только теперь не увидишь», и Баки тихо хмыкает себе под нос.
На вид ей не больше двадцати, и откуда у такой девочки, даже по ощущениям чистой, светлой и незапятнанной, на столько взрослые и повидавшие виды глаза - Баки предпочитает не задумываться.
***
Музыка в этом баре из автомата, и он не видел, чтобы последние пол часа кто-то из немногих посетителей что-нибудь заказывал, так что тот в холостую гоняет на случайном выборе. Список приятный и ненавязчивый, не слишком громкий, за всё это время Баки не услышал ни одной знакомой либо заинтересовавшей его песни. Автомат снова переключается с тихим щелчком и после недолгой тишины звучит новый трек, вороша у него внутри что-то смутное, ещё даже не добравшись до слов песни.
«Твой собственный, личный Иисус», - с нажимом тянет парень на записи из автомата, и Баки, встряхнув головой, допивает остатки пива залпом.
***
Он оплатил выпивку вперед, и уже собирается встать и направиться к выходу, когда девушка в бордовом возвращается из уборной и опускается не на свое предыдущее место, а на ближайший к нему высокий стул.
- Здравствуй! – говорит она, склонив голову на бок, и даже в этом коротком слове он отчетливо слышит не слишком жесткий британский акцент. Да и официозное «здравствуй», вместо «привет», звучит в её устах как родное.
Девушка выжидательно смотрит на него, совсем немного подняв брови, но больше не говорит ничего.
Баки думает. Улыбается одной стороной лица, немного хмуро. В её глазах отчетливо плещется непонятная решимость, намертво смешанная с алкоголем. Эта решимость знакома ему, но не так, как можно было бы ожидать. Это не кокетство, не легкая заинтересованность и не вызов. Она смотрит на него совершенно спокойно, с ноткой нетерпения.
- Привет, - кивает, наконец, Баки в ответ, и с радостью слышит, что голос уже не сорван, не звучит больше как хриплое подобие на рык – вполне нормальный, человеческий голос, даже с намеком на былую певучесть. Нужно сказать что-то ещё, но Баки уже отказался от первого пришедшего в голову варианта, а ничего нового на ум не идет. Давненько он не знакомился с девушками. Если уж на то пошло, он и сегодня делать этого не собирался.
- Что ты заказал мне? Хочу повторить, - в завершение фразы она кивает бармену, и тот смотрит в сторону Баки неуверенно.
- За мой счет, - кивает ему Барнс, снова давая понять одним только взглядом, что мнения по поводу спаивания леди не изменил, и этого вполне достаточно.
Разговор складывается как-то сам собой. Когда Баки сам переходит от пива на чистый виски, и они таскают орешки в шоколадной глазури из одной на двоих миски.
Она не спрашивает: «Как тебя зовут?» Не спрашивает: «Откуда ты?» Или: «Что у тебя с рукой?» «Почему ты один?» «По какому поводу пьешь?» Не задает ни одного вопроса из тех, которые Баки ждет, и на которые заведомо не хочет отвечать.
Она говорит, немного рассеянно, глядя скорее в бокал, чем на него:
- Кажется, лучший друг меня потерял, - и в голосе у неё он слышит смех - не истерический – добрый и немного растерянный и совсем тихий. «Представляешь, какая штука?» - словно добавляет этот смех непроизнесенное. «Представляю», - хочет ответить Баки.
***
Когда звук взрыва ещё не раздается, он на одних обостренных инстинктах улавливает мгновение до, и плавно, как может бережно, утягивает её на пол, прикрывая собой.
***
- Клайд, - представляется он, проклиная мысленно дурные ассоциации в собственной голове.
- Клэр, - улыбается она в ответ, и он думает, понимает по глазам – это тоже не настоящее имя.
Фандом: Marvel-Moovieverse, Doctor Who (пока)
Пейринг, персонажи: Стивен Роджерс/Джеймс Барнс, Клара Освин Освальд (будет дополняться в процессе написания)
Размер: мини, планируется черт знает что
Автор: TylerAsDurden
Бета: есть желающие?
Жанр: роад-стори, кажется
Рейтинг: G (будет дополняться в процессе написания)
Описание: ничего нового, стягиваю уже написаннфые куски в одну историю.
Вступление1.
Дорожная пыль в Аризоне на вкус такая же, как и во всей стране. Порой Стив думал, что вот эта дорожная пыль и есть лицо Америки, её основная суть. Он помнил не всё, он помнил свою жизнь до войны по разному, но уверен, что пыль вот эта — была такой же.
С его первых (и последних) гастролей по стране изменилось многое — номера в мотелях стали просторнее и чище, горячая вода есть почти всегда, самобытные захудалые забегаловки сменились сетевыми ресторанчиками, слишком похожими один на другой. Но многое осталось прежним. И именно сейчас, каждый день проезжая по два, а то и три города, Стив вдруг понял, что неизменным осталось главное — люди.
В большом городе всё стало быстрее, жизнь тамошних жителей натянула на себя лоск, скорость, мнимую образованность, но на самом деле американцы оставались теми же, кем были века назад.
Укладываясь в постель и натягивая на себя одеяло в очередном мотельном номере, Стив закрывал глаза через силу. Он чувствовал, что стоит двигаться дальше, день ото дня у него рождались новые детали плана, и довольно бесплодные поиски с каждой остановкой наполнялись для него всё большим смыслом. Но помимо этого, глядя вокруг, глядя, как его самого встречают на улицах и узнают, (конечно же узнают, здесь до знаменитостей всем есть дело), ассоциация с первой гастролью становилась только сильнее, трансформируя затаенное ожидание в его сердце в тревожное, липкое предчувствие. Стив кожей ощущал страх. Не свой собственный — страх был вокруг него, обволакивал, словно запах от раненного животного, если подойти к нему слишком близко. Люди вокруг, чем больше Стив находился среди них, тем яснее ощущал это — ненавидели и боялись. Смесь, которая могла быть наиболее выигрышной, как минимум привычной во время войны, в мирное время, здесь, настораживала Стива.
Он медленно проваливался в сон, заставляя себя дышать под счет, чувствуя, что с каждым новым рассветом его маршрут рискует превратиться из поисков в обыкновенный побег, или, хуже того, острее, ему начинало казаться, что он снова, как цирковая обезьянка, действует по заданной схеме, разыгрывая шоу, которое кто-то предложил ему разыграть. ГИДРА отлично воспитывала параноиков, но Стив им не был — просто он выучил, выдолбил у себя на подкорке, что к интуиции стоит прислушиваться. И его собственное чувство опасности не подводило его ни разу.
2.
...А небо над Колизеем
такое же голубое,
как над родиной нашей
©И.Бродский
такое же голубое,
как над родиной нашей
©И.Бродский
Девушка за барной стойкой с ним рядом - не Бонни, хотя и очень на неё похожа. И он, подсаживаясь к ней в этой забегаловке, если быть с собой откровенным, преследует две цели. Первая совершенно глупая, но удержать себя не выходит – ностальгическое желание окунуться, напомнить себе что-то. Как жаль, что с его нынешним видком он сможет максимум присесть рядом не слишком заметно, а уж никак не обворожительно улыбнувшись начать разговор с такого классического и искреннего на этот раз: «Простите, мы с вами нигде не встречались? Вы очень напоминаете одну мою подругу — сто лет её не видел!»
«Даже слишком искренним», - думает Баки, делая глоток пива.
Вторая продиктована дурным инстинктом, то ли вернувшимся к нему вместе с остатками воспоминаний, то ли никуда не исчезавшим вовсе – кто сейчас разберет? – защищать. Он видит, чувствует, что девушке нужна защита. И, может быть, дело не только в том, на сколько неуместно она смотрится в позднее время за стойкой бара, в не самом благополучном районе города.
***
То, как она запрокидывает голову, опустошая шот текилы, говорит само за себя - девушка пьет если и не в первый раз, то научиться этому искусству возможности ей точно не представлялось. Баки не собирается её спаивать, он и заводить-то разговор не намерен, но всё равно тихо подзывает бармена и заказывает ей виски с колой за свой счет. И смотрит на него так, что смекалистый парень за стойкой понимает: лучше ему не ошибиться с пропорцией.
Он почти забывает о заказанном напитке, погрузившись в собственные невеселые мысли, продумывая и снова меняя в голове дальнейший маршрут, когда замечает краем глаза движение: девушка поворачивается к нему, вежливо улыбается и салютует, прежде, чем взять в рот трубочку и сделать первый глоток. Лёд стучит о стенки бокала, когда она поднимает руку и чуть наклоняет его.
Баки смотрит на неё без всякого выражения на лице, отвечая одним только взглядом и легким кивком. Волосы падают на глаза, и он уже в десятый, наверное, раз за эту неделю думает, что пора на одной из остановок зайти в парикмахерскую. Он не отворачивается полностью, рассматривает незнакомку более пристально. Она одета немного странно, её бордовое платье выглядит так, словно тридцатые никуда и не уходили - но, впрочем, одежда новая, он видел и на улицах редких девушек в чем-то похожем, и подходит ей исключительно. Может быть это, а не только большие карие глаза, аккуратно уложенные каштановые волосы до плеч, рост и фигура, заставляет его, глядя на девушку вспоминать Бонни.
Задумавшись, он дробью перебирает пальцами левой руки по своему полупустому бокалу, и тот отдается звоном. «Черт», - думает Баки, когда соседка по стойке оборачивается на звук. Его примечательная рука практически полностью скрыта рукавом толстовки и перчаткой, но закрывать наглухо пальцы слишком непрактично. Однако, девушка скользит по его замечательной руке совершенно равнодушным взглядом, без примеси любопытства, даже не меняя выражение лица, и возвращается к выпивке. Её взгляд словно бы говорит: «Ну да, чего только теперь не увидишь», и Баки тихо хмыкает себе под нос.
На вид ей не больше двадцати, и откуда у такой девочки, даже по ощущениям чистой, светлой и незапятнанной, на столько взрослые и повидавшие виды глаза - Баки предпочитает не задумываться.
***
Музыка в этом баре из автомата, и он не видел, чтобы последние пол часа кто-то из немногих посетителей что-нибудь заказывал, так что тот в холостую гоняет на случайном выборе. Список приятный и ненавязчивый, не слишком громкий, за всё это время Баки не услышал ни одной знакомой либо заинтересовавшей его песни. Автомат снова переключается с тихим щелчком и после недолгой тишины звучит новый трек, вороша у него внутри что-то смутное, ещё даже не добравшись до слов песни.
«Твой собственный, личный Иисус», - с нажимом тянет парень на записи из автомата, и Баки, встряхнув головой, допивает остатки пива залпом.
***
Он оплатил выпивку вперед, и уже собирается встать и направиться к выходу, когда девушка в бордовом возвращается из уборной и опускается не на свое предыдущее место, а на ближайший к нему высокий стул.
- Здравствуй! – говорит она, склонив голову на бок, и даже в этом коротком слове он отчетливо слышит не слишком жесткий британский акцент. Да и официозное «здравствуй», вместо «привет», звучит в её устах как родное.
Девушка выжидательно смотрит на него, совсем немного подняв брови, но больше не говорит ничего.
Баки думает. Улыбается одной стороной лица, немного хмуро. В её глазах отчетливо плещется непонятная решимость, намертво смешанная с алкоголем. Эта решимость знакома ему, но не так, как можно было бы ожидать. Это не кокетство, не легкая заинтересованность и не вызов. Она смотрит на него совершенно спокойно, с ноткой нетерпения.
- Привет, - кивает, наконец, Баки в ответ, и с радостью слышит, что голос уже не сорван, не звучит больше как хриплое подобие на рык – вполне нормальный, человеческий голос, даже с намеком на былую певучесть. Нужно сказать что-то ещё, но Баки уже отказался от первого пришедшего в голову варианта, а ничего нового на ум не идет. Давненько он не знакомился с девушками. Если уж на то пошло, он и сегодня делать этого не собирался.
- Что ты заказал мне? Хочу повторить, - в завершение фразы она кивает бармену, и тот смотрит в сторону Баки неуверенно.
- За мой счет, - кивает ему Барнс, снова давая понять одним только взглядом, что мнения по поводу спаивания леди не изменил, и этого вполне достаточно.
Разговор складывается как-то сам собой. Когда Баки сам переходит от пива на чистый виски, и они таскают орешки в шоколадной глазури из одной на двоих миски.
Она не спрашивает: «Как тебя зовут?» Не спрашивает: «Откуда ты?» Или: «Что у тебя с рукой?» «Почему ты один?» «По какому поводу пьешь?» Не задает ни одного вопроса из тех, которые Баки ждет, и на которые заведомо не хочет отвечать.
Она говорит, немного рассеянно, глядя скорее в бокал, чем на него:
- Кажется, лучший друг меня потерял, - и в голосе у неё он слышит смех - не истерический – добрый и немного растерянный и совсем тихий. «Представляешь, какая штука?» - словно добавляет этот смех непроизнесенное. «Представляю», - хочет ответить Баки.
***
Когда звук взрыва ещё не раздается, он на одних обостренных инстинктах улавливает мгновение до, и плавно, как может бережно, утягивает её на пол, прикрывая собой.
***
- Клайд, - представляется он, проклиная мысленно дурные ассоциации в собственной голове.
- Клэр, - улыбается она в ответ, и он думает, понимает по глазам – это тоже не настоящее имя.
@темы: sweetie, фик, т, Marvel, иди проспись, больше кроссоверов богу кроссоверов. и мартини с водкой
-
-
16.10.2014 в 18:41-
-
16.10.2014 в 19:28-
-
16.10.2014 в 19:28-
-
16.10.2014 в 19:48кто-то про это пишет
тайлер, я тебя люблю.