i’m drinking because i’m in south dakota// — Это сложно. Заткнуться сложно, — пояснил Хуниверс.©ФФБ
что я могу сказать об этом фике? Команды Доктора на зимней битве не было, но Тайлера было не остановить XD
Abr? который не зашел даже ни одному бартерщику, а написан был после того, как Тайлер пытался оторваться от чата любимой всем сердцем команды Урбана, чтобы пойти клеить обои, а Ruata и Das ist dein Doktor планировали закатать его в бетон, чтобы он дописывал фики
И я пообещал, что доклею обои и завтра принесу им фик про Урбана в бетоне. И принёс
Название: Кошки-мышки
Фандом: Star Trek: Reboot, Doctor Who
Автор: TylerAsDurden
Бета: Wildnessy
Размер: мини, 2037 слов
Персонажи: Леонард Г.Маккой, Джеймс Т. Кирк, Спок, Доктор, Мастер (в комбинациях)
Категория: джен
Жанр: mirrorverse!AU
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Быть замурованным в кусок бетона - не самое приятное пробуждение.
Примечание: Мастер!Маккой
Вдох-выдох.
Медленно, не пытаясь захватить больше воздуха, чем позволяет минимальный простор, оставленный для грудной клетки.
Выдох. Вдох.
Он не пытается открыть глаза, не пытается пошевелиться — бесполезно. Нельзя тратить драгоценную энергию. Нельзя поддаваться панике.
читать дальшеНичто не давит на плечи и голову, только облегает плотным, холодным коконом — тепла собственного тела не достаточно, чтобы согреть камень. Он хорошо помнит всё, что происходило, пока он не потерял сознание. Помнит небрежное, глупое, такое пошлое обещание закатать в бетон.
Что ж, его старый друг научился держать обещания.
Он болезненно ощущает, как камень сковывает мышцы лица, как тянет кожу, когда губы непроизвольно пытаются сложиться в улыбку. Так красиво и просто. Когда-то он мечтал об этом, мечтал увидеть такого идеального, яркого, принадлежащего только ему врага на своей стороне. Предвкушал, как впервые увидит его чистую, незамутнённую жестокость, как насладится его падением, а после — протянет руку и покажет ему свой мир. Как пытался показать ему он.
Воздух слабо поступает через маленькое отверстие, оставленное лишь для того, чтобы ему хватило ещё сил прийти в себя, осознать, прочувствовать. Ему всё ещё хочется улыбаться, чувство триумфа разливается по разведённым плечам, он чувствует его в кончиках пальцев, в основании позвоночника, он знает, что должен запомнить этот момент — здесь и сейчас — это его победа.
***
Регенерация — это больно. Всегда было, и Мастер ненавидел этот процесс всем сердцем, ненавидел расходовать такую прекрасную и отнюдь не бесполезную энергию. Но сейчас, чуть ли не в первый раз в жизни, он получал от неё удовольствие. Ему нужно было сосредоточиться, и упоение собственным триумфом оказалось как нельзя кстати — он всегда терпеть не мог физическую боль, она раздражала его, выводила из себя, а сейчас даже ей не удавалось отвлечь Мастера от намеченного плана.
Он никогда не подходил к выбору нового облика безответственно, как регулярно делал это Доктор — полагаясь на собственную удачу и раз за разом надеясь, что окажется рыжим, как в тот, незабываемый первый раз. Мастеру почти всегда удавалось быть высоким, статным и темноволосым, внушающим страх и доверие, красивым, как выдуманный землянами дьявол. Впрочем, их дьявол не зря всё чаще принимал в умах один и тот же облик.
Поддавшись разрушительной, оберегающей своего хозяина силе энергии регенерации, бившей от него яркими лучами, бетонный кокон осыпался мелкой серой пылью. Её неприятно было чувствовать обнажённой кожей — одежда, к сожалению, разлетелась вместе с пропитавшим её бетоном. А ему правда нравился этот костюм, но, судя по ощущениям, он всё равно бы не лег по новой фигуре.
Мастер на поверку пошевелил руками, расправил плечи, всё-таки улыбнулся. Торопиться сейчас было некуда. Если его предположение верно — он уже всюду успел. И сейчас оставалось только аккуратно, без спешки, провести последнюю черту, финальную линию, оставляющую за своей гранью только беспредельную власть.
Неожиданно для себя он резко повел носом и оглушительно чихнул. От этой дурацкой бетонной пыли пора было избавляться.
Мастер огляделся, пытаясь идентифицировать помещение, в котором был оставлен, и с удивлением приподнял правую бровь: куда должен был так торопиться Доктор, чтобы оставить ЕГО на своей любимой планете? Ведь он не мог не знать, что Мастер выберется. Неужели намеренно оставил поближе? Или хотел показать что-то?
От этого безбашенного придурка можно было ожидать всего, особенно сейчас, когда он настолько сильно свернул с привычной дорожки, и Мастер на всякий случай прислушался и осмотрелся ещё раз.
Комната была совершенно обычным, явно подвальным помещением, и Мастер уверенно направился к двери, с неудовольствием отмечая, что вокруг нет ни одной отражающей поверхности, и понять, как же он теперь выглядит, не представлялось возможным. Впрочем, ему в любом случае стоило для начала найти душ и одежду.
***
Шейные позвонки нерасторопного охранника отозвались на мягкое, умелое движение рук Мастера лёгким хрустом, прежде чем переломиться. Простая аккуратная и быстрая смерть — отличное начало нового дня.
Он плотно запер за собой дверь раздевалки, заблокировав внутренний замок, и направился в душевую. Горячая вода упругими струями ударила его в лицо, по плечам, смывая отвратительную, стягивающую грязь, обновляя и очищая. Мастер тщательно вымылся, с удовольствием отмечая прекрасный арсенал моющих средств и неплохо функционирующие механизмы — значит, время, в котором он оказался, было не таким уж убогим – приятно.
Он воспользовался турбосушкой и вышел в предбанник, наконец, ловя своё отражение в зеркале. Это было… прекрасно, полностью во вкусе Мастера. Не слишком короткие тёмные волосы отлично ложились под умелым прикосновением рук, создавая привычный, любимый мрачный и утончённый образ. Сильная линия подбородка, высокий рост и прекрасные разработанные мышцы.
Мастер с удовольствием потянулся, оглядывая своё красивое молодое тело, и подошёл к репликатору. Тот выдавал только несколько видов стандартной, явно военной формы. Мастер подставился под сканер, позволяя считать свои размеры, и настроил панель на форму старшего офицера – она была реплицирована из плотной, жёсткой ткани. Короткий приталенный сюртук украшал мощную осанку, узкие брюки не сковывали движения и демонстрировали длину ног, короткий воротник стойкой прекрасно подчёркивал сильную шею Мастера. А идеальный, привычный за столько веков чёрный цвет радовал глаз. О, он будет популярен. Губы сложились в мрачной кривой улыбке.
Глаза его нового облика, оттенённые черной тканью мундира, стали подчёркнуто-тёмного, зелёного цвета, приятно отражая спокойную, немного маниакальную искру во взгляде, по которой он всегда безошибочно узнавал себя, понимая, что всё в порядке и очередная регенерация прошла без потерь.
***
К моменту, когда Мастер покинул здание, он уже обладал полной информацией, где, а главное, когда находился. Расцвет Первой Империи Людей, а пока Великой Земной Империи – идеально. То, сколько подарков оставил для него на этот раз Доктор, вселяло лёгкое беспокойство, от которого он предпочёл отмахнуться — всё равно, для составления полной картины было слишком мало данных и у него в голове крутился ещё только набросок плана, с проработанным первым шагом.
Предрассветное небо было затянуто свинцово-синими, тяжелыми облаками, делая, если такое вообще возможно, окружающую обстановку ещё более мрачной. Эти тёмные, тихие несколько часов перед рассветом, были, пожалуй, самым любимым временем суток Мастера. В спину хлестал ледяной ветер, подстёгивая его, разбивая причёску и заставляя ускорять шаг, но в этот, первый день своего триумфа, он предпочитал двигаться неспешно, со всем достоинством, принуждая мир разделять его радость и предвкушение.
***
Он без труда отыскал в плотно укомплектованном ангаре флагман, темневший замершей громадой в самом центре просторного помещения. Она стояла совершенно неподвижно, но сама её форма будто бы излучала мощь хищного зверя, в любой момент готового к разрушительному прыжку. Она была создана убивать, уничтожать и нести собственную мораль за любой рубеж, в каждый конец вселенной — как и сам Мастер. Он невольно залюбовался её формой и непоколебимым достоинством, с которым она создавалась, одобрительно улыбаясь её безвестному создателю. Ещё не зная её имени, он понял, что это его корабль, что это корабль, который мог бы создать он сам.
Мысль согревала сердце, ещё тосковавшее по ТАРДИС, так и оставшейся запертой на Галлифрее, но и оттуда чувствовавшей его как себя. Пусть поревнует — ей полезно. А совсем скоро он заберёт её.
Мастер подошёл к флагману вплотную и ступил на трап. Для того, чтобы погрузить в гипноз запуганного охранника, не понадобилось даже ничего говорить — Мастер просто убедил его, что имеет право здесь находиться, и ничего добавлять не пришлось. Запуганные, жестокие люди были самым простым материалом для манипуляций.
Получить доступ к бортовому компьютеру, а из него к базам Звёздного Флота, оказалось легко с первого попавшегося устройства связи. Он невольно вспомнил Доктора, который с самой Академии так и не смог его превзойти и до сих пор использовал для доступа к системам звуковые устройства. Из-за плотно сжатых губ Мастера раздался лёгкий смешок.
— Эй, какого чёрта ты здесь делаешь!?
Мастер не поднял голову от падда, заканчивая подмену файлов и создание собственного образа, и обладатель наглого молодого голоса подошёл вплотную, пытаясь, видимо, привлечь внимание цепким захватом. Возможно, он планировал приложить нарушителя порядка к стене одним движением, но явно не рассчитал сил. И, с легкостью вывернувшись, Мастер зажал в угол уже самого сердобольного блюстителя порядка.
***
Рассматривая сверху вниз добычу, Мастер не сдержал тонкой улыбки: от юнца веяло отчаянной звериной отвагой и наглостью, а в широко распахнутых, неприлично голубых глазах плескался вызов. Даже зажатый в угол, лишённый возможности пошевелиться или что-то предпринять, он был готов драться за собственное право выжить. День становился с каждой минутой всё лучше.
Не отрывая взгляда от светлых глаз пленника — простейшему гипнозу тот поддавался слабо и таким образом удавалось только немного удержать его внимание – Мастер легко прикоснулся холодными пальцами правой руки к виску юнца.
Открывшаяся мысленному взору картинка порадовала ещё больше: амбициозный, бесшабашный, целеустремлённый и удивительно умный. Самые яркие картинки последних воспоминаний содержали неплохой план по захвату власти на корабле, Мастер даже решил особенно сильно не менять его и оставить показательно-кровавую смерть пока не знакомого ему капитана Пайка в конце. Но главным провисом плана являлся расчёт на верного партнёра, которого в наличии у юнца не было. И Мастер уже знал, кто им окажется.
Подтянув зажатые желания и образы, сформированные самим пленником, Мастер внушил ему только несколько простых установок, позволяя остальное додумать самому. Пришлось использовать для надёжности процедуры словесную форму — юнец оказался слишком умён. Благо, глубокое, бархатистое звучание голоса этой регенерации подходило для гипноза как нельзя лучше. И финальным штрихом он добавил всего одно чувство. Не доверие, нет. Доверие в реалиях этого мира было бы слабостью, за которую мог слишком дорого заплатить и он сам, да оно и не прижилось бы. Но вот слепая, отчаянная преданность подходила этому почти оформившемуся образцу психики как нельзя лучше — чувство легло легко и сразу гораздо глубже, чем предполагал Мастер, словно заняло давно отведённое под него место. Теперь ему не только не придёт в голову подставить своего нового хозяина, он, не задумываясь, порвёт глотку любому, защищая его жизнь так, как если бы это была его собственная. И даже не догадается, кто из них кому принадлежит.
Удовлетворённый чистой работой, Мастер отстранился от ошалевшего юнца, пока они в самом деле не встретили на ночной палубе ещё кого-то, и тот не принял их переплетённые фигуры за страстно шепчущихся неуравновешенных извращенцев.
Голубоглазый парень моргнул и нахмурился, непроизвольно продолжая сжимать кулаки в защитном жесте:
— Боунз? Какого чёрта?
***
Этого имени он не вкладывал, и если бы Мастер мог усомниться в точности исполнения, то он бы даже забеспокоился. Но, похоже, его новоиспечённый сообщник сам выдал ему эту кличку, соотнося с привычным типом собственного восприятия реальности. Боунз. Мастер скрипнул зубами и закатил глаза, одновременно вспоминая, как же зовут парня.
— Это я тебя должен спрашивать, «какого чёрта», Джим! Ты налетел на меня посреди коридора и попробовал куда-то тащить, ничего не объясняя! — прошипел Мастер, хмуро надвигаясь на «Джима», скрестил руки на груди и приподнял брови, поощряя того к объяснению.
Парень заметно расслабился, возвращая самообладание, а вместе с ним полные наглости интонации:
— Боунз, да ладно! – он легко махнул на него рукой, а потом резко изменил тон: — Есть дело.
Мастер кивнул, мол, говори, но не изменил позы и не сдвинулся с места.
— Не здесь, — заговорщицки прошипел Джим и на самом деле потянул его за собой, добавив, видимо, чтобы сгладить сопротивление: — У меня к вам деловое предложение, доктор Маккой.
Мастер удовлетворённо улыбнулся. Усвоилось.
— Тогда я готов его выслушать, лейтенант Кирк, — со всей серьёзностью проговорил он и наконец последовал за ним.
Пока они молча шли по коридору и Мастер прикидывал, в каких именно местах стоит модернизировать план, который Джим Кирк собирался ему изложить, параллельно он думал и о другом.
Где-то — возможно, на расстоянии сотен лет, а возможно, в том же городе, здесь и сейчас — был Доктор, ещё даже не подозревавший, что именно затеял его добрый враг. Этот план был куда крупнее и амбициознее, чем карьерные махинации Кирка, куда тоньше. И первая ступенька, сегодня, далась ему удивительно легко и быстро. Мастер не знал, как пойдёт дальше и с чем придётся столкнуться. Но был уверен, что уж этот план не провалится.
Теперь он сам был уважаемым доктором, у него был верный до потери пульса спутник, и ему было любопытно только одно: какое выражение лица будет у его Доктора, когда они снова встретятся, непременно встретятся, на пепелище очередной планеты или цивилизации.
***
Леонард Горацио Маккой, доктор, глава медицинского отсека Энтерпрайз, легко обнаруживался и идентифицировался внутренними камерами наблюдения корабля и последние полчаса что-то обсуждал в изолированной каюте с лейтенантом Кирком, уже вторую неделю планировавшим на корабле переворот. Всё шло в соответствии с планом, всё поддавалось контролю и подвергалось тщательному анализу — Спока более чем устраивала его нынешняя должность и он не собирался расставаться с ней из-за чьих-то игр. И до этого момента он точно знал, что будет делать. Ещё сорок минут назад.
И был уверен, что сорок минут назад среди экипажа корабля не было никакого Леонарда Маккоя. Кто-то встряхнул шахматную доску, и Спок с улыбкой приступил к новой увлекательной партии.
Abr? который не зашел даже ни одному бартерщику, а написан был после того, как Тайлер пытался оторваться от чата любимой всем сердцем команды Урбана, чтобы пойти клеить обои, а Ruata и Das ist dein Doktor планировали закатать его в бетон, чтобы он дописывал фики
И я пообещал, что доклею обои и завтра принесу им фик про Урбана в бетоне. И принёсНазвание: Кошки-мышки
Фандом: Star Trek: Reboot, Doctor Who
Автор: TylerAsDurden
Бета: Wildnessy
Размер: мини, 2037 слов
Персонажи: Леонард Г.Маккой, Джеймс Т. Кирк, Спок, Доктор, Мастер (в комбинациях)
Категория: джен
Жанр: mirrorverse!AU
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Быть замурованным в кусок бетона - не самое приятное пробуждение.
Примечание: Мастер!Маккой
Вдох-выдох.
Медленно, не пытаясь захватить больше воздуха, чем позволяет минимальный простор, оставленный для грудной клетки.
Выдох. Вдох.
Он не пытается открыть глаза, не пытается пошевелиться — бесполезно. Нельзя тратить драгоценную энергию. Нельзя поддаваться панике.
читать дальшеНичто не давит на плечи и голову, только облегает плотным, холодным коконом — тепла собственного тела не достаточно, чтобы согреть камень. Он хорошо помнит всё, что происходило, пока он не потерял сознание. Помнит небрежное, глупое, такое пошлое обещание закатать в бетон.
Что ж, его старый друг научился держать обещания.
Он болезненно ощущает, как камень сковывает мышцы лица, как тянет кожу, когда губы непроизвольно пытаются сложиться в улыбку. Так красиво и просто. Когда-то он мечтал об этом, мечтал увидеть такого идеального, яркого, принадлежащего только ему врага на своей стороне. Предвкушал, как впервые увидит его чистую, незамутнённую жестокость, как насладится его падением, а после — протянет руку и покажет ему свой мир. Как пытался показать ему он.
Воздух слабо поступает через маленькое отверстие, оставленное лишь для того, чтобы ему хватило ещё сил прийти в себя, осознать, прочувствовать. Ему всё ещё хочется улыбаться, чувство триумфа разливается по разведённым плечам, он чувствует его в кончиках пальцев, в основании позвоночника, он знает, что должен запомнить этот момент — здесь и сейчас — это его победа.
***
Регенерация — это больно. Всегда было, и Мастер ненавидел этот процесс всем сердцем, ненавидел расходовать такую прекрасную и отнюдь не бесполезную энергию. Но сейчас, чуть ли не в первый раз в жизни, он получал от неё удовольствие. Ему нужно было сосредоточиться, и упоение собственным триумфом оказалось как нельзя кстати — он всегда терпеть не мог физическую боль, она раздражала его, выводила из себя, а сейчас даже ей не удавалось отвлечь Мастера от намеченного плана.
Он никогда не подходил к выбору нового облика безответственно, как регулярно делал это Доктор — полагаясь на собственную удачу и раз за разом надеясь, что окажется рыжим, как в тот, незабываемый первый раз. Мастеру почти всегда удавалось быть высоким, статным и темноволосым, внушающим страх и доверие, красивым, как выдуманный землянами дьявол. Впрочем, их дьявол не зря всё чаще принимал в умах один и тот же облик.
Поддавшись разрушительной, оберегающей своего хозяина силе энергии регенерации, бившей от него яркими лучами, бетонный кокон осыпался мелкой серой пылью. Её неприятно было чувствовать обнажённой кожей — одежда, к сожалению, разлетелась вместе с пропитавшим её бетоном. А ему правда нравился этот костюм, но, судя по ощущениям, он всё равно бы не лег по новой фигуре.
Мастер на поверку пошевелил руками, расправил плечи, всё-таки улыбнулся. Торопиться сейчас было некуда. Если его предположение верно — он уже всюду успел. И сейчас оставалось только аккуратно, без спешки, провести последнюю черту, финальную линию, оставляющую за своей гранью только беспредельную власть.
Неожиданно для себя он резко повел носом и оглушительно чихнул. От этой дурацкой бетонной пыли пора было избавляться.
Мастер огляделся, пытаясь идентифицировать помещение, в котором был оставлен, и с удивлением приподнял правую бровь: куда должен был так торопиться Доктор, чтобы оставить ЕГО на своей любимой планете? Ведь он не мог не знать, что Мастер выберется. Неужели намеренно оставил поближе? Или хотел показать что-то?
От этого безбашенного придурка можно было ожидать всего, особенно сейчас, когда он настолько сильно свернул с привычной дорожки, и Мастер на всякий случай прислушался и осмотрелся ещё раз.
Комната была совершенно обычным, явно подвальным помещением, и Мастер уверенно направился к двери, с неудовольствием отмечая, что вокруг нет ни одной отражающей поверхности, и понять, как же он теперь выглядит, не представлялось возможным. Впрочем, ему в любом случае стоило для начала найти душ и одежду.
***
Шейные позвонки нерасторопного охранника отозвались на мягкое, умелое движение рук Мастера лёгким хрустом, прежде чем переломиться. Простая аккуратная и быстрая смерть — отличное начало нового дня.
Он плотно запер за собой дверь раздевалки, заблокировав внутренний замок, и направился в душевую. Горячая вода упругими струями ударила его в лицо, по плечам, смывая отвратительную, стягивающую грязь, обновляя и очищая. Мастер тщательно вымылся, с удовольствием отмечая прекрасный арсенал моющих средств и неплохо функционирующие механизмы — значит, время, в котором он оказался, было не таким уж убогим – приятно.
Он воспользовался турбосушкой и вышел в предбанник, наконец, ловя своё отражение в зеркале. Это было… прекрасно, полностью во вкусе Мастера. Не слишком короткие тёмные волосы отлично ложились под умелым прикосновением рук, создавая привычный, любимый мрачный и утончённый образ. Сильная линия подбородка, высокий рост и прекрасные разработанные мышцы.
Мастер с удовольствием потянулся, оглядывая своё красивое молодое тело, и подошёл к репликатору. Тот выдавал только несколько видов стандартной, явно военной формы. Мастер подставился под сканер, позволяя считать свои размеры, и настроил панель на форму старшего офицера – она была реплицирована из плотной, жёсткой ткани. Короткий приталенный сюртук украшал мощную осанку, узкие брюки не сковывали движения и демонстрировали длину ног, короткий воротник стойкой прекрасно подчёркивал сильную шею Мастера. А идеальный, привычный за столько веков чёрный цвет радовал глаз. О, он будет популярен. Губы сложились в мрачной кривой улыбке.
Глаза его нового облика, оттенённые черной тканью мундира, стали подчёркнуто-тёмного, зелёного цвета, приятно отражая спокойную, немного маниакальную искру во взгляде, по которой он всегда безошибочно узнавал себя, понимая, что всё в порядке и очередная регенерация прошла без потерь.
***
К моменту, когда Мастер покинул здание, он уже обладал полной информацией, где, а главное, когда находился. Расцвет Первой Империи Людей, а пока Великой Земной Империи – идеально. То, сколько подарков оставил для него на этот раз Доктор, вселяло лёгкое беспокойство, от которого он предпочёл отмахнуться — всё равно, для составления полной картины было слишком мало данных и у него в голове крутился ещё только набросок плана, с проработанным первым шагом.
Предрассветное небо было затянуто свинцово-синими, тяжелыми облаками, делая, если такое вообще возможно, окружающую обстановку ещё более мрачной. Эти тёмные, тихие несколько часов перед рассветом, были, пожалуй, самым любимым временем суток Мастера. В спину хлестал ледяной ветер, подстёгивая его, разбивая причёску и заставляя ускорять шаг, но в этот, первый день своего триумфа, он предпочитал двигаться неспешно, со всем достоинством, принуждая мир разделять его радость и предвкушение.
***
Он без труда отыскал в плотно укомплектованном ангаре флагман, темневший замершей громадой в самом центре просторного помещения. Она стояла совершенно неподвижно, но сама её форма будто бы излучала мощь хищного зверя, в любой момент готового к разрушительному прыжку. Она была создана убивать, уничтожать и нести собственную мораль за любой рубеж, в каждый конец вселенной — как и сам Мастер. Он невольно залюбовался её формой и непоколебимым достоинством, с которым она создавалась, одобрительно улыбаясь её безвестному создателю. Ещё не зная её имени, он понял, что это его корабль, что это корабль, который мог бы создать он сам.
Мысль согревала сердце, ещё тосковавшее по ТАРДИС, так и оставшейся запертой на Галлифрее, но и оттуда чувствовавшей его как себя. Пусть поревнует — ей полезно. А совсем скоро он заберёт её.
Мастер подошёл к флагману вплотную и ступил на трап. Для того, чтобы погрузить в гипноз запуганного охранника, не понадобилось даже ничего говорить — Мастер просто убедил его, что имеет право здесь находиться, и ничего добавлять не пришлось. Запуганные, жестокие люди были самым простым материалом для манипуляций.
Получить доступ к бортовому компьютеру, а из него к базам Звёздного Флота, оказалось легко с первого попавшегося устройства связи. Он невольно вспомнил Доктора, который с самой Академии так и не смог его превзойти и до сих пор использовал для доступа к системам звуковые устройства. Из-за плотно сжатых губ Мастера раздался лёгкий смешок.
— Эй, какого чёрта ты здесь делаешь!?
Мастер не поднял голову от падда, заканчивая подмену файлов и создание собственного образа, и обладатель наглого молодого голоса подошёл вплотную, пытаясь, видимо, привлечь внимание цепким захватом. Возможно, он планировал приложить нарушителя порядка к стене одним движением, но явно не рассчитал сил. И, с легкостью вывернувшись, Мастер зажал в угол уже самого сердобольного блюстителя порядка.
***
Рассматривая сверху вниз добычу, Мастер не сдержал тонкой улыбки: от юнца веяло отчаянной звериной отвагой и наглостью, а в широко распахнутых, неприлично голубых глазах плескался вызов. Даже зажатый в угол, лишённый возможности пошевелиться или что-то предпринять, он был готов драться за собственное право выжить. День становился с каждой минутой всё лучше.
Не отрывая взгляда от светлых глаз пленника — простейшему гипнозу тот поддавался слабо и таким образом удавалось только немного удержать его внимание – Мастер легко прикоснулся холодными пальцами правой руки к виску юнца.
Открывшаяся мысленному взору картинка порадовала ещё больше: амбициозный, бесшабашный, целеустремлённый и удивительно умный. Самые яркие картинки последних воспоминаний содержали неплохой план по захвату власти на корабле, Мастер даже решил особенно сильно не менять его и оставить показательно-кровавую смерть пока не знакомого ему капитана Пайка в конце. Но главным провисом плана являлся расчёт на верного партнёра, которого в наличии у юнца не было. И Мастер уже знал, кто им окажется.
Подтянув зажатые желания и образы, сформированные самим пленником, Мастер внушил ему только несколько простых установок, позволяя остальное додумать самому. Пришлось использовать для надёжности процедуры словесную форму — юнец оказался слишком умён. Благо, глубокое, бархатистое звучание голоса этой регенерации подходило для гипноза как нельзя лучше. И финальным штрихом он добавил всего одно чувство. Не доверие, нет. Доверие в реалиях этого мира было бы слабостью, за которую мог слишком дорого заплатить и он сам, да оно и не прижилось бы. Но вот слепая, отчаянная преданность подходила этому почти оформившемуся образцу психики как нельзя лучше — чувство легло легко и сразу гораздо глубже, чем предполагал Мастер, словно заняло давно отведённое под него место. Теперь ему не только не придёт в голову подставить своего нового хозяина, он, не задумываясь, порвёт глотку любому, защищая его жизнь так, как если бы это была его собственная. И даже не догадается, кто из них кому принадлежит.
Удовлетворённый чистой работой, Мастер отстранился от ошалевшего юнца, пока они в самом деле не встретили на ночной палубе ещё кого-то, и тот не принял их переплетённые фигуры за страстно шепчущихся неуравновешенных извращенцев.
Голубоглазый парень моргнул и нахмурился, непроизвольно продолжая сжимать кулаки в защитном жесте:
— Боунз? Какого чёрта?
***
Этого имени он не вкладывал, и если бы Мастер мог усомниться в точности исполнения, то он бы даже забеспокоился. Но, похоже, его новоиспечённый сообщник сам выдал ему эту кличку, соотнося с привычным типом собственного восприятия реальности. Боунз. Мастер скрипнул зубами и закатил глаза, одновременно вспоминая, как же зовут парня.
— Это я тебя должен спрашивать, «какого чёрта», Джим! Ты налетел на меня посреди коридора и попробовал куда-то тащить, ничего не объясняя! — прошипел Мастер, хмуро надвигаясь на «Джима», скрестил руки на груди и приподнял брови, поощряя того к объяснению.
Парень заметно расслабился, возвращая самообладание, а вместе с ним полные наглости интонации:
— Боунз, да ладно! – он легко махнул на него рукой, а потом резко изменил тон: — Есть дело.
Мастер кивнул, мол, говори, но не изменил позы и не сдвинулся с места.
— Не здесь, — заговорщицки прошипел Джим и на самом деле потянул его за собой, добавив, видимо, чтобы сгладить сопротивление: — У меня к вам деловое предложение, доктор Маккой.
Мастер удовлетворённо улыбнулся. Усвоилось.
— Тогда я готов его выслушать, лейтенант Кирк, — со всей серьёзностью проговорил он и наконец последовал за ним.
Пока они молча шли по коридору и Мастер прикидывал, в каких именно местах стоит модернизировать план, который Джим Кирк собирался ему изложить, параллельно он думал и о другом.
Где-то — возможно, на расстоянии сотен лет, а возможно, в том же городе, здесь и сейчас — был Доктор, ещё даже не подозревавший, что именно затеял его добрый враг. Этот план был куда крупнее и амбициознее, чем карьерные махинации Кирка, куда тоньше. И первая ступенька, сегодня, далась ему удивительно легко и быстро. Мастер не знал, как пойдёт дальше и с чем придётся столкнуться. Но был уверен, что уж этот план не провалится.
Теперь он сам был уважаемым доктором, у него был верный до потери пульса спутник, и ему было любопытно только одно: какое выражение лица будет у его Доктора, когда они снова встретятся, непременно встретятся, на пепелище очередной планеты или цивилизации.
***
Леонард Горацио Маккой, доктор, глава медицинского отсека Энтерпрайз, легко обнаруживался и идентифицировался внутренними камерами наблюдения корабля и последние полчаса что-то обсуждал в изолированной каюте с лейтенантом Кирком, уже вторую неделю планировавшим на корабле переворот. Всё шло в соответствии с планом, всё поддавалось контролю и подвергалось тщательному анализу — Спока более чем устраивала его нынешняя должность и он не собирался расставаться с ней из-за чьих-то игр. И до этого момента он точно знал, что будет делать. Ещё сорок минут назад.
И был уверен, что сорок минут назад среди экипажа корабля не было никакого Леонарда Маккоя. Кто-то встряхнул шахматную доску, и Спок с улыбкой приступил к новой увлекательной партии.
-
-
07.04.2014 в 17:49Вкусно и хочется еще )))
-
-
08.04.2014 в 00:29ну хоть кому-то зашло )))
-
-
08.04.2014 в 00:33Ну хоть кому-то понравилось!-
-
08.04.2014 в 01:49-
-
14.04.2014 в 04:07