[shizofreny]

Так, окей. Взяла себя в руки и поняла, что без разминки все же ничего не выйдет.

Давайте попробуем ещё раз?

Покидайте заявок на однострочники и драбблы? По форме:
пейринг (или персонаж) + ключ-слово (можно словосочетание или цитату)

- фандом - любой, но если вдруг окажется, что я его не знаю, то честно скажу. Что не мешает попробовать, ведь я пишу тут далеко не обо всем, что знаю, к сожалению))
- джен, гет, слеш, фемслеш - без разницы.
- важно! Это не пост для пинков на зависшие работы, а пост для разминки, чтобы к ним вернуться ну и заявки подразумевающие сайдстори или дополнения к существующим оконченным или неоконченным фикам тоже в тему, как и эпизоды из написанных идей ^^

Погнали?


P.S. даже если вы достоверно знаете, что это мой скви ку - не сдерживайте себя! Попробую со всем справиться)



1. Для Рия Ареи, Малек на "Ты знаешь о чем я".

582 слова

Когда Алек протащил его через несколько коридоров, постоянно оглядываясь по сторонам, в какой-то неприметный кабинет Института, только малая часть Магнуса подумала о сладком. Та самая часть, которая подтолкнула его на флирт с незнакомым сумеречным охотником. Та, что облизывала его взглядом с головы до ног при каждой встречи. Та, что не позволяла сдерживаться в постели. Та, из-за которой в его присутствии сердце то и дело оказывалось в желудке.

Но Магнус был больше этого. Мудрее этого. Потому в основном он подумал о предстоящем неприятном разговоре.

Откликаясь на вызов в Институт по просьбе Мариз Лайтвуд, он предполагал встретить там Алека. Своего Алека. Встречи с которым уже начали выходить в привычку и наводить на мысли о выводе отношений на более серьезный, стабильный уровень... Чего он не ожидал, так это что тот окажется ее сыном. Такой поворот мог в корне изменить дело, так что теперь Магнус готовил себя к худшему. Но готовности не ощущалось.

Когда дверь за ними закрылась, напряжение, сковавшее плечи Алека, как только они увидели друг друга немного сошло на нет.

Магнус выдохнул, и прежде чем снова оказаться с Алеком лицом к лицу, взял себя в руки. Напрасно. Обернувшись, тот не поднял на него взгляд.

— Мы заперлись здесь, чтобы содержательно помолчать? — прозвучало чуть резче, чем ему бы хотелось, но лишь из-за усилия, приложенного чтобы проглотить привычное «дорогой».

Алек потеребил лежащую на столе ручку, и только потом ответил.

— Магнус, — «Хорошо, что ещё не мистер Бейн,» — подумал тот. — Мне. Я бы хотел, чтобы некоторые детали остались между нами.

Алек наконец поднял взгляд и глаза его горели решимостью. Пол не ушел у Магнуса из-под ног. Этого, в конце концов, стоило ожидать от сумеречного охотника.

Закрываясь и заново леденея, Магнус кивнул.

— Ты знаешь, о чем я, — продолжал Алек, не обращая внимания, что тот уже разворачивается к двери. — Мои, м, родители, довольно консервативны...

«Преуменьшение века, охотник».

— ...и им итак будет не слишком легко принять, что я встречаюсь с парнем, тем более с варлоком, так что. Нам стоило бы соврать, если спросят, как мы познакомились. И лучше придумать историю сейчас, потому что «алкоголь» и «клуб», точно не помогут делу, и раз уж у меня не получилось...

Алек продолжал частить, но на пару мгновений Магнусу показалось, что говорит тот совсем не по английски. Мысли отказывались приходить в порядок.

— ...представить тебя по всем правилам и спросить твоего на это согласия, то... О, — он наконец снова поднял глаза на Магнуса. — Ты сердишься? Послушай, прости, я понимаю, я тоже не хотел бы лгать, но...

— Стой. Александр, помолчи секунду.

Магнус сделал к нему пару шагов, рассматривая заново. Почему ему не верилось? Что заставило сомневаться? Разве этот парень перед ним, Алек, его Алек, хоть раз давал повод для сомнений?

Магнусу хотелось рассмеяться себе в лицо. Он, так много страдавший от глупости предрассудков, был готов с лёгкостью отпустить человека опираясь на них же? Ты уделал сам себя Магнус Бейн. Хотелось залепить себе оплеуху покрепче.

Вместо этого он приблизился к Алеку вплотную, приподнялся на мыски и нежным поцелуем коснулся его приоткрытого рта.

— Я не сержусь, милый. Ты просто застал меня врасплох, — Магнус постарался вложить в улыбку всю нежность, которая его переполняла. — И продолжаешь удивлять.

Алек, как и всегда, слегка покраснел в ответ на эти слова и, скрывая смущение, поцеловал его уже сам.

Возвращаясь теми же коридорами в операционный центр Института, к какой бы то ни было грязной работе, которую ему собиралась предложить Мариз, Магнус думал только об одном: «Знакомство с родителями! Как во многом ты будешь первым у меня, Алек Лайтвуд?»


2. для фальшивая нежность, по несовсем поданной заявке, так что просто микро-кумыс.

252 слова

Tyler:
— Нахуй иди.
— Что?
— На хуй говорю иди! Как потрахаться с дороги — так это барин первые. А как четыре дня не читать мои сообщения, а потом объяснить «дела», так это тоже. Пожалуйста! — Юра дёргает шеей, отталкивает протянутую Отабеком руку.

— Юр. Ты чего?

— Ничего, блин. Думаешь, не найду, кому ещё видео с котиками показать? Много думаешь.

— Юр. Ты что, ревнуешь?

— Ага, разбежался и в тройной тулуп. Отвали, Алтын, — его голос становится тише, опаснее. Отабек знает этот голос.

— Юра. Вот чисто теоретически. Ты мог бы назвать хоть одного человека красивее тебя?

Юра моргает, все ещё зло, но уже растерянно. Отабек смотрит на него прямо и внимательно, как всегда, и видит. Юра мысленно набрасывает один или другой ответ и знает реакцию Отабека на каждый.

— Так ты это, что ли, — все ещё насуплено произносит он. — Из-за внешности со мной?

— Конечно из-за внешности, — спокойно говорит Отабек. — Из-за внешности четыре года ждал, пока до тебя дойдет, из-за внешности познакомил с семьёй, из-за внешности смеюсь над твоими шутками, из-за внешности крепил тогда ведро над дверью Никифор...

Он не успевает договорить, потому что Юра закрывает ему ладонью лицо. Он не видит, но уверен, что тот уже закусывает губу, чтобы не улыбнуться.

— Придурок ты, Бека. Знал бы, что ты такой придурок...

— Не заговорил бы?

— Нет. Подошёл бы первым.

Потом Отабеку, конечно, придется объяснить, что это были за «дела». Но сейчас у них есть кое-что по-важнее: Юра загорается возможностью, наконец, узнать, за что же так хвалят секс после ссоры.

Им нравится. Но не настолько, чтобы захотеть повторять.

3. Для Queen Immortal, Гарри Поттер/Том Реддл, на "дорогие брачующиеся". Осторожно, под каком внезапно не юмор xd

919 слов

Гарри снится серия страшных, разрозненных, леденящих снов.
Свет струится из высоких окон церемониального зала.
«Дорогие брачующиеся», — говорит неприметная женщина в сером костюме, и Гарри поворачивает к Джинни голову, чтобы встретиться взглядом с черными, с серыми, с голубыми, с карими — с глазами Тома Реддла, чей цвет он не может дале разглядеть (или вспомнить?).
Гарри просыпается в холодном поту, Гарри берет спящую жену за руку, Гарри засыпает обратно.
Песок горячий, а морская вода — холодная. Волны омывают его восые ступни, брызги в питываются в края подкатанных джинс. Гарри пятнадцать, он смотрит на закат и он счастлив. Он растворяется в объятиях и тепле, пока сухой, короткий поцелуй в макушку не приводит в чувство. Целующий выше его почти на голову. Руки у него на животе — мужские.
Он просыпается снова, он идёт на работу с мешками под глазами, умываясь в безлюдной уборной аврората он трёт побледневший шрам.
Гарри засыпает над папкой с делом прямо за рабочим столом.
В пылу ссоры он кричит что-то, он не разбирает собственных слов, кровь шумит в ушах и все, что он чувствует — это гнев. Хлопает дверь, что-то трещит, он спускается по лестнице, выбегает под дождь на улицу, не помня себя от злости. Когда он на мгновение осознает происходящее, когда до неуспевающего затормозить грузовика остаётся меньше метра, Гарри привычным жестом тянется за палочкой — сон смешивается с реальностью. Он не находит палочки, не нащупывает кобуры, не ощущает магии. Остаётся только оглушительный визг тормозов, мокрый дождь, и бнлая-белая боль.
Гарри открывает глаза в палате и тут же понимает — он ещё спит. Это, отчего-то, успокаивает. Он знает, что это палата, хоть та и выглядит как жилая комната. Он подходит к окну и знает, что там увидит: двор, так похожий на двор Хогвартса. Шутка подсознания. Здесь, во сне, он словно помещен в психушку. Гарри даёт себе обещание, что когда проснется, отправится в Мунго сам.

*
— Профессор, — Том прилагает усилия, чтобы звучать вежливо, — врачи обещали быстрое выздоровление. Они сказали, что вообще останется только шрам!

Дамблдор делает глоток чая, закусывает мармелалкой и улыбается селе в усы.

— Всё так, молодой человек. Но психика дело сложное. Что-то повредилось в мозгу вашего мужа, но он в определенном смысле сохранил все воспоминания последних лет. Просто немного сместил их. Возможно, это как-то связано с отправлением газом, которое так сжато упомянуто в его истории болезни? Но мы делаем все, что может и уже на верном пути.

Том сжимает и разжимает кулаки. Он профессионал. Они с Гарри оба профессионалы. И он вытащит отсюда мужа как можно скорее. Уж точно до того, как его найдут их враги. Не в таком состоянии.

— По сути, — как ни в чем не бывало продолжает психиатр, — его иллюзии не так опасны. И чтобы все встало на свои места, ему достаточно будет поверить, например, что магии не существует. Мы работаем над этим. Как я уже говорил, я лично занимаюсь его лечением. Как только основное противоречие усвоится, остальное быстро встанет на свои места. И, — он делает паузу, чтобы хмуро посмотреть на часы, — если у вас все, вынужден попросить вас откланяться. У меня назначен прием.

Том выходит во дворик лучшей, как ему сказали лечебницы в Британии, и вытаскивает ополовиненную за день пачку. Профессиональное чутье вопит, что он что-то упускает. Что-то ещё не так.

Пусть та ссора и галюцинации были вызваны газом, но их специалисты протестировали газ. Он должен был полностью выйти из крови. Никаких объективных причин для таких последствий не было.

Сильнее всего его пугает не сама потеря памяти, и не вымышленный мир, в котором растворился Гарри, но то, что тот забыл его. Не полностью, и, как ни горько признавать, уж лучше бы так. Чем то, что собственный муж его боится. И во всем его вымышленном мире именно Том является главным злодеем. Долгие недели он искал причины в себе, в их отношениях, искал, что мог сделать не так. Подсознание не выкидывает такие трюки на пустом месте.

Сломанная сигарета обжигает руку, он отбрасывает ее в сторону и, наконец сформулировав вопрос, Том решает вернуться в кабинет к профессору.

У самой двери он останавливается. Тот явно говорит с кем-то по телефону, и он не хочет мешать. Но сам того не желая, прислушивается.

— ...в порядке, Северус. Мы успели. Он не поделился ни с кем информацией о том, что ты скорее мой двойной агент. Ещё несколько процедур, и Поттер окончательно двинется крышей. Думаю, «Омут» пора запускать на рынок.

*
Гарри снится, что ему снится сон, и он понимает, что окончательно потерялся. Воспоминания о том и другом такие ясные и такие противоречивые, что хочется кричать.

Он снова открывает глаза, снова садится. На тумбочке звонит мобильный. Он не помнит его в прошлый раз, не оставлял его здесь.

Но всё-таки берет трубку.

Гермиона частит, но говорит с привычной уверенностью, и эта константа заставляет его взять себя в руки.

— ...не задавай вопросов и беги. Прямо сейчас. За тобой следят, так что будь осторожен. И, Гарри, — он обращается в слух, т.к. она понижает голос, — не пытайся использовать магию. Они сразу тебя найдут. Понял?

— Да.

Он кладет трубку, закидывает телефон в карман и осторожно выбирается на окно. Какая бы каша не творилась в его голове, Гермиона права. Он должен бежать.

*
Осторожно проследив, как Гарри садится в вагон, и избавившись от хвоста, Том входит следом, занимая соседнее купе. Он пишет ободряющую смс Грейнджер.

Кристально ясно, что ничего ещё не закончилось. Но даже сейчас, когда самый важный для него человек боится его и ненавидит, у него достаточно сил и хладнокровия, чтобы его защитить.

Все будет в порядке.