нагло тащу у забавная идеального формата ф-моб.
Флешмоб: дайте мне пейринг (нет, не обязательно романтический, можно просто персонажей), а я вам предложение из ненаписанного фика.
учитывая форму ф-моба - ОТРАБОТАЮ АБСОЛЮТНО ВСЁ
и да, если вы хотите по конкретному фику, который, как вы знаете, в процессе — так тоже можно.
раньшедля Das ist dein Doktor Абраам Линкольн, Никола Тесла, Морган Фримен, Астерикс.
зомбиапокалипсис
«И почему в реальной жизни за тебя не могут бегать дублеры?» - на грани истерики думал Морган, придерживая обеими руками полы банного халата, которые мешались на бегу. Это был во всех отношениях странный зомбиапокалипсис, но подумать об этом он предпочитал в каком-нибудь более безопасном месте, нежели национальная аллея, в которую его полуразложившися «Астерикс». Пока, максимально похожим на укрытие в обозримом пространстве выступал только мемориал Линкольну, по ступенькам которого он и поторопился подняться. Голые, изгвазданные в уличной грязи ноги, ныли невыносимо.
Поглащённый грохотом собственного, не желавшего успокаиваться сердца, он не сразу заметил движение по правую руку. Он бы предпочел не всматриваться, чувствуя, что увиденное совершенно точно его не обрадует. Массивная статуя давно почившего президента с едва-слышным электрическим треском обрастала плотью.
— Занятно, — рассеянно произнес подошедший к Моргану со спины Тесла, ни к кому конкретно не обращаясь и вообще, оглядываясь вокруг весьма расфокусированным взглядом.
«В конце концов, — флегматично подумал Морган, — всегда есть шанс, что мне это только снится».
Наконец догнавший его «Астерикс» сочувственно улыбнулся.
для fealin ЧЕРИК
пафос
Всем известно, что настоящая любовь возможна только между равными. Так же, неприложным историческим фактом является наблюдение, по личности действительно великой силы духа и твердости убеждений рождаются раз в поколение в весьма ограниченном колличестве. И у мироздания просто не остается выхода, кроме как поставить их по разные стороны баррикад. Сам собой напрашивается вывод: не в каждой большой войне следует искать среди причин женщину, но во всех - любовь.
для Анти личная жизнь Cold/flash (хотя это скорее иллюстрация того, на сколько я не чувствую этих персонажей )
соулмейт
Барри чувствует, что что-то упускает. Какой-то знак, намек или улику, оставленную на видном месте. Что-то ускользает от него, и ей, он самый быстрый человек на свете.
Снарт всегда знает о его появлении на секунду до. Улыбается ему, чтобы не происходило, о чем бы они не говорили, чтобы не делали. То есть даже не так: Снарт улыбается ему. И оба факта выбивают Барри из колеи на драгоценные несколько мгновений. Но на много хуже то, что он не понимает, что происходит, пазл не желает сходится, как бы он его не поворачивал.
Впрочем, время на его стороне. Барри обязательно разберется.
для Kyokka Suigetsu Малек
пре!массажАлек сбрасывает куртку и стягивает футболку, пока не передумал. Ему снова некомфортно в собственном теле и он так же стремительно падает на диван, зарываясь лицом в подушку. Это - то что Магнус делает с ним. Не требует, но спрашивает. Не прикасается. Выбивает его из колеи.
Он слышит как с тихим хлопком пробка покидает бутылку с маслом, и по комнате плывет сладковатый запах сандала. Он сможет сделать это. Он сможет.
Когда диван рядом с ним немного прогибается под весом Магнуса, поставившего на него колено, Алек задерживает дыхание.
для Леди Натали Макчехов
пафос, подведение итогов, прощение
Наверное, это знание всегда было с ним, просто именно сейчас стало откровенным и кристально ясным.
На Энтерпрайз не было такого понятия, как утренний свет. Но, тем не менее, он мог представить, он знал, как это было бы - как это бывало - ранними утрами, когда бессонница поднимала его с постели раньше рассвета, а Павел, вспомнивший за своими исследованиями о существовании постели только несколько часов назад, лежал раскинувшись, укрытый частично двумя одеялами, сжав пальцы на его подушке. Он знал, как смотрятся на его угловатом лице первые лучи солнца. И даже сейчас, когда их замещало искусственное освещение каюты, поднятое всего на четыре процента, он выглядел точно так же. Уютно и поземному. Домашним.
Павел, несмотря на всю свою ирреальность, несмотря на свой гений и странное мышление, всегда был именно таким - чертовски земным, возвращавшим самого Маккоя на землю - настоящую и метафорическую.
И он знал это, наверное, всегда, но чтобы понять по-настоящему нужно было вот такое простое, чистое утро.
Истина заключалась в том, что отношения, настоящие, живые, прочные, наполненные острыми и колкими чувствами (именно такими от которых пишут романы, стихи и песни, существующими на самом деле) состоят из всего этого. Из ссор, расставаний, ненависти, клокочущей в венах, ревности и опустошения, злых слов, да, но главное - из прощения. Настоящего, глубокого и осмысленного. Может быть те, кто считает, что когда любовь настоящая, то тебе не за что прощать человека, и правы по-своему, но только потому, что они сами - слишком хорошие люди, возможно, просто достаточно глупые. Но они с Павлом - живые, настоящие, люди, с недостатками и сложными дерьмовыми характерами, подтверждают другую истину. Любовь - это умение чувствовать, так же как и умение прощать. Умение учиться друг у друга, иногда через боль. Умение принимать удар. Все так. Но главное, это способность сквозь все это дерьмо быть счастливыми.
Возможно, уже через пятнадцать минут корабль разбудит новый сигнал красной тревоги. Возможно, уже через пару часов, они выпустят друг в друга когти и клыки и снова перестанут разговаривать на долгие недели. Возможно, завтра кто-то из них умрет. Но все это не имеет значение.
Маккой знает, и ему дорогого стоило это знание, они с Павлом любят друг друга, а все остальное - чушь.
для Кот Сашша Спайдипул
пиздострадательный ООС
Так заканчиваются сказки, из которых состоит его жизнь: без сладкого долго и счастливо, без твердой ладони под пальцами, без конфетти или расцвечивающих небо фейерверков на фоне замка. Хотя, это смотря, что вы понимаете под замком и фейерверками. Но обо всем по порядку.
***
Питер хотел бы избавиться от этого. Хотел бы, чтобы этого никогда с ним не происходило. Если бы мог, удалил бы из своей памяти каждую секунду, как удаляют опухоль, как избавляются от ненужных вещей, как сжигают все свидетельства постыдной тайны – в жестяной бочке на заднем дворе. Но профессор, единственный знакомый ему телепат, слишком благодетелен и вряд ли оценит шутку.
Он подползает ещё немного вверх, прижимается ближе к балке, зная, что так его точно нельзя увидеть. Дэдпул и не видит, но внезапно стреляет себе за спину наугад, и если бы не паучье чутье, Питер никогда бы не догадался отреагировать. Заряд бластера задевает на излете плечо - ничего действительно серьезного: просто ушиб, а синяк появится только к утру. Шанс оказаться замеченным в прыжке беспокоит Питера куда больше. Дэдпул не проявляет никакой реакции, но это не успокаивает. Кто знает, что происходит сейчас у того в голове?
Питер лучше осматривается в помещении, оценивает позицию, ищет варианты. Это не должно занять много времени.
Ему стоило бы предполагать. Стоило бы догадаться. Ему стоило бы. Он замечает, когда уже слишком поздно.
Спокойно сидевший до этого на полу Уэйд, вдруг подрывается, преодолевает несколько метров прыжком и скрывается в ближайшем дверном проеме, что-то напевая себе под нос и обнажив катаны. Видит бог, Питер не хочет его преследовать. Не хочет знать, на что отреагировал наемник, но его никто не заставлял приходить сюда, он сам решил, и принятое решение стоит довести до конца. В конце концов, он взрослый ответственный человек, черт бы побрал эту ответственность. Он спрыгивает на пол так тихо, как только может (а может он лучше, чем любой ниндзя - проверено), и начинает погоню.
Мысли в его голове напоминают калейдоскоп.
Это — страх, от которого немеет левая сторона туловища. И он не чувствует, как бьется собственное сердце. Не слышит стука. Не знает, есть ли оно вообще там, внутри? Или только перед глазами, где-то под алой и черной оболочкой костюма человека, за которым он гонится. Под кожей и мышечной тканью — пережёванное, поглощенное, переваренное. Питер не знает, как к черту работает вся эта метафизика, но надеется только, что оно усвоилось целиком. Испражняться чужим сердцем было бы очень в стиле Дэдпула, не так ли?
Стены, пол, потолок бетонной коробки давят на него, окружая. «Не канализация, и на том спасибо, на зеленых подросктов-мутантов я не подписывался», — думает Питер. «Как паук в банке — и сравнение и каламбур», — думает Питер. Поворот, коридор, поворот, три пролета лестницы, на развилке направо. «Больше внутри, чем снаружи», — думает он, и это тоже смешно. Снаружи, здание, в которого его привели слежка и немного интуиции, казалось не выше трех-этажного дома, типичная фабрика из кирпича и железа, довоенной застройки, с выбитыми или законопаченными окнами, облупившейся штукатуркой и крайне ненадежным шифером. Но последние пять минут Питер продолжал спускаться этаж за этажом, минуя вполне современные индустриальные помещения. Это не было, и не могло быть просто прогулкой, ведь у Дэдпула ничего не бывает просто так. Скорее всего он двигался на встречу плохим парням. Множеству плохих парней, ни в какое сравнение не идущему с его наиболее частыми противниками, раз уж за этими шел Дэдпул. Питер поправил болтающийся за спиной рюкзак, думая, не бросить ли его по дороге. Что ж, по крайней мере это должно было быть интересно.
Дэдпула было бы очень легко ненавидеть, знаете, для этого даже не нужно было искать поводов: за характер, манеры, способы решать проблемы и безответственность, за жестокость и явственное отношения к убийствам, как средству борьбы со скукой, и совершенно не в том же смысле, что для Шерлока Холмса. Он убивал так, словно действительно верит, что люди вокруг него просто цветные картинки на дешевой бумаге. Что каждый, кого он видит не больше доли секунды – и не существует вовсе - не статист даже, набросок художника, без собственной истории, жизни, чувств, предназначенный только для того, чтобы разбавить фон. Но с ненавистью у дружелюбного соседа никогда не складывалось.
Питер не просто мог найти изъяны в логике противников и их слабые места, дело было скорее в том, что он очень хорошо, на интуитивном уровне, глубже чутья, рефлексов и анализа, разбирался в людях. И Дэдпул не был среди них исключением, хотя Питер, в первый раз в жизни, предпочел бы, чтобы ощущения его подвели. На много хуже всё стало в тот момент, когда он взялся за своё «исследование». Ему не хватало информации, не достаточно было понимать и догадываться, он хотел знать. Это было очень логичным выбором, потому что, эй, он работает журналистом и строит карьеру в научном сообществе, сбор и обработка информации просто его конек!
Хотя узнать что-то о Уэйде Уилсоне оказалось сложнее, чем он думал, и пришлось быть не только ученым, журналистом и супергероем, но ещё и шпионом. Ха. Лучше бы он не знал. Лучше бы не видел. Хотя Питер и не был уверен, что в тот момент оставалось что-то, что могло предотвратить беду.
Была и другая проблема: предугадать, как отреагирует на следующую их встречу Дэдпул, было невозможно. Он выкидывал… разное. Мог чрезмерно обрадоваться. Или начать грубо и по-идиотски подкатывать. Представиться фанатом или парнем, который слышал о Человеке Пауке, но встречает его в первый раз. Появиться, встревая в очередную драку, только для того, чтобы проверить, не превратился ли Питер в киношного Фродо Беггинса. Мог попытаться убить или завербовать, мог спрятаться под кровать в его комнате и молча провести там всю ночь. Мог не заметить или проигнорировать, как незнакомца, сильно удивившись, что Питер вообще знает, кто он такой. И, самое противное, что абсолютно каждый раз это его восприятие было продиктовано правдой, которую тот знал. Нет, Питер не строил иллюзий на поводу честности Дэдпула, но почему-то был совершенно уверен, что каждый раз, когда тот хитрит, драматизирует или лжет – это кристально очевидно. Питер только не знал, что же со всем этим делать.
И потому теперь он находился в здании, кажется, заброшенного ещё в пятидесятых химзавода, которое почему-то не снесли и не продали за все эти годы. И пробираясь по стенам и потолку, едва ли не путаясь в поворотах, гонится за сумасшедшим наемником, с каждой секундой всё сильнее предчувствуя беду, с очень простой и кристально четкой целью. Спеть ему песню. А что ещё прикажете делать в такой ситуации?
apd. Все заявленное выполнила, давайте ещё, а? Очень срочно нужен коннект с реальностью. Не спрашивайте, как это сработает.