Сказки, которые мы читаем/смотрим в детстве обычно оставляют самый мощнейший след: не только структуры историй, не только морали, которую они несут, но и каких-то клише, ассоциаций, нарицательных имен, которыми мы пользуемся всю жизнь, несмотря на то, как меняются увлечения и сферы интересов. Если что, я сейчас обобщила до слова «сказки», все самые архитипические истории (для меня в ту же категорию попадает, например, «Крепкий Орешек»). Так вот, к чему это я.

1. Сегодня вдруг обнаружила, что «Девушка из Дании» перебила в моей голове архитип на имя Герда. И если говорить на чистоту, это не только потому, что образ Викандер дал мне куда больший заряд, но и потому, что пытаясь разобраться сейчас я заметила, что присмотревшись вижу, как эти роли пересекаются — женский образ, прошедший через ёбаный ад за самым близким человеком. Но мне совсем не хочется их смешивать или совмещать, потому что такой перенос кажется совершенно несправедливым упрощением. Интересно только, получится ли у меня через какое-то время восстановить ту Андерсоновскую Герду.

на размышления натолкнул запощенный  Lira Hoshi стих:

Герда бредет средь ярких ночных витрин

2. И вот ещё какая любопытная штука. вспомнили на Анином девичнике с Верой вещь, которая в нашем восприятии подпала под понятие "по-настоящему" жутко. Показали девочкам и те совсем не прониклись, что логично, мы-то смотрели в детстве.

Интересно вот что: вопрос морали в этой истории. Я как-то не включилась в обсуждение тогда на девичнике, а сейчас понимаю, что у меня было для него несколько вполне очевидных моралей, и только пересмотрев сейчас я вдруг поняла, что он заканчивается совсем не тем, чем я помню, и не имеет значительного, хотя и однообразного куска, который я помню кристально и который навевал на меня больше всего жути — то есть это либо приснилось мне после просмотра, либо я это придумала — ещё тогда, в совершенно глубоком детсве.